29-летний актер, готовящийся к роли Джона Леннона в долгожданном байопике о The Beatles от Сэма Мендеса, признался, что ему было непросто справиться с последствиями нашумевшей эротической картины. В этой успешной ленте он снялся вместе с Николь Кидман, воплотив на экране провокационную историю одержимости и страсти.
«Честно говоря, значительная часть этого опыта мне совершенно не понравилась», — рассказал Харрис в четверг в подкасте Happy Sad Confused. «Я горжусь проделанной работой, мне очень нравится Халина Рейн — сценарист, режиссер и продюсер, а сотрудничество с Николь стало для меня самым захватывающим. Но то, как фанаты истолковали некоторые моменты, было довольно странным. Этого невозможно контролировать, и в этом нельзя погрязнуть, но люди бывают странными», — добавил он.
«В самолете одна женщина спросила: «Можете ли вы для меня потанцевать?» — рассказал он. — Потом она добавила: «О, вы не поверите, что я делала, когда смотрела этот фильм. Остальное я не буду говорить». И это, по его мнению, совершенно неприемлемо. «Я не хочу знать о ваших сексуальных переживаниях, связанных с этой историей. Это очень странно».
Харрис продолжил: «Люди могут заявить: «Ну, вы же знали, что снимаетесь в фильме, который будет в некоторой степени эротическим». И да, это так, но фильм, который мы создали, и подход, о котором говорила Халина, для меня представляли нечто гораздо более уникальное. В моем понимании это не было упрощением. Полагаю, невозможно контролировать восприятие и то, как люди хотят обсуждать это, формируя определенный нарратив… Мне кажется, я постоянно немного сопротивляюсь этому».
Ранее в этом году Харрис, состоящий в длительных отношениях с 28-летней британской музыканткой Роуз Грей, в интервью The Independent признался, что ему кажется «странным» получать роли сердцеедов, и он по-прежнему испытывает дискомфорт от того, что его желают.
Он добавил, что детские комплексы — в детстве он, по его словам, был «очень пухлым мальчиком» — мешают ему примириться с тем, как его воспринимают сейчас.
«Я избавился от этого лишь к концу подросткового возраста», — пояснил он. «Поэтому это всегда сидит у меня в голове, и я не думаю, что это когда-либо покидает человека. И мне это кажется немного странным, потому что я никогда не был особенно привычен к… «тому, чтобы быть желанным». Я готов принять это для подходящего фильма, но это не то, с чем мне комфортно».
